Ночные скитальцы – налимы. Часть I

Побаловало нас пестрое лето щедрым теплом ден ярких, шелестом трав душистых, жужжанием шмелей-трудяг в луговом разноцветье и ленным плеском освежающей волны. А теперь неуловимо потускнели дни светлые, и лето благодатное улетело с журавлиным клином за семь морей. Длинные и холодные стали теперь ночи черноокие, а хмарь тучная лишь изредка дозволяет небесам вызвездить мерцающие огни Зодиака. Ветродуй Сивер то и дело озорует над серыми туманными просторами, не давая отдыху вспененным, утомленным волнам. Северный ветер Борей своевольно теребит тростниковые заросли да разлапистые ельники и лихо гоняет по сиротливым рощам вороха отцветшей листвы, стряхивая последние одеяния с остывающих дубрав.

Осень вконец оголила деревца, напитала мокротой чахлые луговины и затопила мутной жижей низины. Куда ни глянь – всюду сырая поволока ползет над водой, полем и лесом, путаясь и слепо блуждая меж сплетенных ветвей, причудливо извиваясь в многоруких кустарниках. И редко нынче встретишь рыболова на берегу – уж очень погодка неприветливая, да и рыба с похолоданием отошла от берега на более глубокие участки.

Налимья осень

Кому непогода – беда, а налимам-отшельникам – настоящее приволье. Все лето сумеречные скитальцы налимы играли в прятки с ярким светом, укрываясь в прохладных ямах, под камнями, в прибрежных норах и возле студеных подводных ключей. Поймать усатого отшельника светлым летним днем было почти невозможно. А если и происходили его редкие хватки, то лишь в периоды неожиданного похолодания, да и то соблазнялись наживкой лишь неискушенные недоросли.

А нынче, сбросив сонливость еще теплого дня, таинственные хищники открывают для себя, а значит, и для рыболовов, очередной охотничий сезон. Усердно и бесшумно прочесывая просторы придонного слоя, налимы всласть отъедаются мелкой рыбешкой. Пятнистые хищники, словно подводные охотники, незаметно крадутся по дну, «идут» по грунту на грудных плавниках, используя для маневра из засады каменья, ямки и коряги.

Медлительные и даже ленивые «манеры» поведения позволяют осторожному охотнику вплотную подобраться к добыче. С помощью отменного обоняния и хорошо развитого зрения налимы успешно обнаруживают пищу.

Сетчатка их голубых глаз снабжена множеством рецепторов, более чувствительных к свету, чем у большинства рыб, этим и объясняется легкость, с которой налимы находят пропитание в кромешной тьме и не теряются в подводных лабиринтах. К тому же в поисках добычи помогает знаменитый ус на подбородке, воспринимающий малейшие вибрации возле грунта.

Осенью мелкая рыбешка ближе к ночи скатывается в ямки и затихает под берегом на тихоструйных откосах или возле травы. Туда и отправляются на жировку подводные скитальцы налимы. В водоемах с равномерным и размеренным течением хищников можно изловить на прирусловых участках, у подводных гряд, в устьях рек и холодных ручьев, а также на выходе из узкого пролива в широкий залив. Пороги, откосы и ямы с чистым дном также притягательны для налимов. Поэтому закидушки, поставленные возле этих мест, всегда уловисты. Усатые отшельники ведут скрытный образ жизни, понапрасну не высовываются, не испытывая благодушной симпатии к собратьям-конкурентам по пищевой цепочке. Но на собственных нерестилищах и в местах концентрации кормовой мелочи, особенно пескарей, ершей или ряпушки, хищники уверенно занимают чужие ниши обитания, образуют плотные скопления. Поймав очередного налима на одном и том же месте, понимаешь, что отшельники с регулярной настойчивостью посещают данный участок в поисках поживы. В малых реках налимы обычно не совершают миграций, а в полноводных водоемах их ежегодные далекие путешествия налицо. «Недремлющие скитальцы» близко к берегу обычно подходят в середине осени, на севере чуть раньше – в начале осени, а также во время икромета и следующего за ним жора и, наконец, перед распалением льда. В эти периоды налимы наиболее активны.

Холодолюбивые налимы, как известно, нерестятся зимой. Обычно икромет происходит в январе, но, учитывая капризы природы, сроки порой изменяются. Коли стужа в ноябре сковала воду, то пятнистые отшельники уже в начале зимы готовы приступить к размножению. А в «хилую» зиму, когда небеса то и дело льют дождливые слезы на хлюпающую от непропросыхающих луж землю, а водоемы зияют пятнами промоин, тогда усатые новобрачные начинают «женихаться» лишь в конце января – феврале. Так что интенсивность лова ночных скитальцев во многом зависит от капризов погоды.

Под сумрачными небесами воцарилась неприветливая осенняя ночь, и я отправляюсь на таинственную и непредсказуемую рыбалку. Низкая пелена облаков прячет лунный свет от посторонних глаз, закутывает Селену в непроницаемую чадру. Но вдруг шаловливый ветерок своевольно смахивает легкое покрывало с полусонного и обманчивого ночного светила, обнажив на миг лик полуночной жрицы. Но серые, свинцовые облака вновь укрывают прелестницу плотной пеленой.

Развожу костер, зная, что ровный свет привлекает ночных бродяг. Кромешная и неприветливая тьма прибрежья вдруг озаряется яркими всполохами огня. Притаившаяся под берегом мелочишка наверняка освещена, а налимам того и надо. Ночные отшельники торопятся быстрее добраться к светлому участку водоема, где беззащитная пожива так и просится в рот. Подобным образом рыболовы подманивают лещей, карпов, судаков, сомов, язей. Многие удильщики включают мощный фонарь, направляя яркий прожектор на участок лова. Но я все же предпочитаю потрескивающий полешками уютный костерок на берегу глухого озера или тихоструйной речки. Возле жаркого пламени так тепло и романтично проводить долгую и промозглую ночь. Главное, не суетиться между источником света и водой, дабы не потревожить своей тенью пугливых рыб.

Бездомный ветер пошаливает над водой, стелется над нивой долговязых тростников, и сухие стебли шуршат, болтают о чем-то своем. Ветер-свистопляс то и дело тревожит суетные всполохи костра, затевая с пламенем огненные игры. Костру не нравятся вольности ветродуя, и, разгоряченный жаром, он негодующе громко трещит углями и стреляет мириадами жгучих искр.

Для рыбалки я прихватил три донки, обустроенные на базе жестких спиннингов с инерционными катушками. Леску 0,5 мм оснастил скользящим 20-граммовым плоским грузилом. Леска оканчивается заводным кольцом и 30-сантиметровым поводком с двойничком №8. От металлических и лесочных поводков я в этот раз отказался, заменив их отрезками капронового шнура. После поимки рыбы шнур просто обрезается, а на его место привязывается заранее приготовленный новый отрезок с крючком и наживкой. Проглоченный двойник я извлеку уже после рыбалки при разделке. В качестве наживки использую чаще всего кусочки рыбы. Прожорливый налим с легкостью соблазнится на любые животные насадки: мелкие рыбки, черви, мелкие лягушки или их лапки, а также внутренности собственных собратьев и птиц.

Ловля ночного отшельника обычно донная. Оттого шнур или прочная леска диаметром 0,5 мм вполне сгодятся для оснастки. К тому же «усатый» охотник не осторожничает, на толстую леску не реагирует, он прежде всего уделяет внимание привлекательной наживке. Донки я обычно забрасываю веером на подводный откос. Одна снасть дежурит в пяти метрах от берега, другая – чуть дальше, а третья удалена от уреза воды метров на пятнадцать. Таким образом, есть верный шанс изловить рыбу и на больших глубинах, и на мелководных подступах к берегу. В зону лова подкидываю прикормку из мелко нарубленных рыбок. Соблазнительный запах привады ночные отшельники быстро учуют и, жадно подбирая доступную еду, заодно проглотят и подброшенные им под нос крючки. Поклевки налима незаметные, даже вялые, ведь хищники после потяжки ложатся на грунт или забираются под камень и там спокойно переваривают проглоченную пищу. Но если рыба успеет юркнуть в укрытие, то выбрать ее оттуда бывает сложно. Мне не раз приходилось буквально выколачивать шестом из глубоких расщелин пойманного подводного шахтера.

А полночь уже близка, и ее дыхание ощущается все сильнее. В отсветах костра мельтешат и пляшут замысловатые тени. Скрипит иссохшими сучьями шершавая осина, жалуясь молодому, озорному костерку на свою дряхлость. Колокольчик едва колыхнется, и опять тишина. Вдруг, разогнав ночные наваждения, на донке проснулся бодрый звонок. «Дзинь, дзинь, рыбачок, посмотри скорее на крючок!» Как и ожидалось, это налим проглотил наживку, уловил сопротивление лески и прекратил всякое намерение улизнуть под камни. Почуяв неладное, осторожный хищник залег на дно и притих в ожидании – чем дело кончится? Тут-то я его и подсекаю.

Так что трофей достается легко и «без всякого труда вынимаю рыбку из пруда». Пятнистый подводник недовольно ерзает на галечнике, заворачивая скользкий хвост калачиком. Распотрошив трофей, извлекаю из его сытого брюшка кишки и желудок, наполненный свежей, только что проглоченной молодью. Накручиваю потроха на двойник и отправляю закидуху в очередное полуночное бдение. Для прикормки бросаю все остальные внутренности налима, за исключением, конечно, деликатесной печени. И так до самого утра – то млею у жаркого огня, ухожу в дремные грезы под шелест ветра, то, повинуясь веселому перезвону колокольца, проверяю донки и к рассвету становлюсь обладателем десятка усатых трофеев.

Ужение донными удочками, а также полудонками со скользящей «оливкой» и поплавком продолжается всю позднюю осень до самого ледостава. Колючие морозные утренники постепенно образуют на водоемах первые закраины. Они крепнут на глазах, тесня открытую воду, и охватывают прибрежья цепкими объятиями. Отныне рыболовам не требуется дальний заброс, поскольку большинство налимов, да и других рыб, подходят на кормежку близко к закраинам и замерзшим тростниковым кущам. Теперь достаточно выйти на новорожденный, хрупкий ледок и, словно с навеса, забросить снасть на грань закраины и открытой воды. Тут в ходу короткие штекерные спиннинги с безынерционными катушками и 3–4-метровые телескопические удилища с глухой поплавочной оснасткой. По сути – это те же донки с запасом лески 8–10 метров диаметром 0,3–0,4 миллиметра.

На полудонке устанавливается скользящий цилиндрический поплавок, груз – «оливка», далее карабин и лежащий на грунте подпасок с крючком. При глухой оснастке плоский груз крепится на конце лески, а количество поводков, с равными интервалами закрепленных на леске, может быть каким угодно. Однако большое число поводков ведет к запутыванию снасти как при забросе, так и при вываживании трофея. При любом оснащении лески наживка непременно забрасывается на грунт. Чтобы наживка стала заметнее и притягательнее для подводных охотников, снасть полезно периодически чуть подтягивать на себя, волочить по дну, создавая для хищников имитацию кормящейся мелюзги. К поднятому облачку ила, к тому же издающему заманчивый запах рыбки, налимушки наведаются незамедлительно.

Но вот и скоротечная осень-огневка, дрожа в ознобе от крепких заморозков и полярных ветров, вильнула рыжим хвостом и была такова. Грядет зима, а с ней и лов по перволедью.